КОЛОНИИ ИНОСТРАННЫЕ В РОССИИ ДО 1917 стали устраиваться правительством с половины XVIII в., с одной стороны, под прямым влиянием господствующих на Западе популяционистских идей, ставивших благосостояние государства в связь с увеличением численности его населения, с другой стороны, как средство заселить „наивыгоднейшие к населению до сего еще праздно остающиеся" места, ибо исконный процесс внутреннего расселения был задержан теперь господством сковавшего массу населения крепостного права. В 1752 г. были основаны первые значительные К. — сербские, расположенные в виде 4-х (по 4.000 чел.) полков по прав. берегу Днепра на польской границе (Новая Сербия) и в Бахмутской провинции (Славяно-Сербия). Однако, поднятый тогда же общий вопрос о привлечении иностр. колонистов получил разрешение лишь при имп. Екатерине II. Ее манифест 1762 г. приглашал иностранцев переселяться в Россию, в 1763 г. она создала новое центральное учреждение для ведения К. (Канцел. опек. ин., сущ. до 1782 г.) и обнародовала акт, дополненный в след. году, оставшийся на десятилетия основой кол. политики правительства и предопределивший правовой строй колоний. Предоставляемые переселяющимся иностранцам льготы были широки: каждый из них получал от заграничного резидента деньги на проезд в Россию; он в праве был выбрать место поселения и род занятий, ему была гарантирована свобода от гражданской службы и от рекрутчины; наибольшие льготы давались, однако, селившимся колониями, для них льготные податные годы исчислялись в 30 лет (для друг. 5—10 л.), они получали свою „внутреннюю юрисдикцию" и торговые льготы — право устройства торгов и ярмарок без какого бы то ни было с них сбора; земельный надел для них был намечен в 30 дес. (он, однако, часто был гораздо выше). Ту энергию, с которой правительство стало проводить политику устройства К., характеризует привлечение иностр. не только при посредстве своих агентов, но и при помощи „вызывателей" — лиц, самостоятельно организовывающих К., но ставивших колонистов в частно-правовую зависимость от себя (платеж десятины „вызывателям", администр.-судебная власть; существов. до 1779, когда правительство выкупило эти повинности). Вызов дал неожиданно большой результат. Уже в 1766 г. пришлось прекратить вызов, дабы устроить всех ранее вызванных. Колонистов переселилось 23.109, и из них — „вызывательских" 12.215. Почти все К. этого вызова — поволжские (среди них — Сарепта). Другие же были устроены в Пет. губ. (4 К.), в Черниговской губ. и на 2 лифл. мызах. Прекращение вызова не было отнюдь отказом от колонизацион. политики: войны тех лет лишь временно отвлекли внимание от К., расширение государственной территории незаселенными пространствами южных степей должно было еще резче поставить ту же проблему. И в начале 1778 г. мы видим новый рост этой политики, направленной всецело на население Новороссии, — вызывают христиан из Крыма (строят Нахичевань для армян и Мариуполь для греков), переселяют шведов с о. Даго, пользуются для привлечения колонист. политич. катастрофами и неустройствами на Западе и привлекают греков и итальянцев с о. Минорки и из Лукки, немцев и менонитов из Данцига. Общий результат екатер. колонизации выразился в привлечении в Россию ок. 75.000 чел., которым было выдано 5.682.307 р. ссуды (из них 2.026.454 р. безвозвратно) и выделено 1 ½ мил. десятин земли. Общие положения, выдвинутые в 60-х г. ХVIII в., нашли себе полное подтверждение и в начале царствования Александра. На такой почве стоял отчет мин. вн. д. за 1803 г., отмечавший наличность избытка земель, „призывающих руку земледельца", и целесообразность привлечения иностранцев согласно екатерининским нормам. Однако, уже в 1804 г. наступило начало полного разрыва со старой политикой. Сперва было ограничено количество переселяющихся — 200 семьями и состоятельностью в 300 гульденов (1804), затем переселенцев лишили права на какое бы то ни было денежное вспомоществование (1810), и, наконец, в 1819 г. была закончена почти шестидесятилетняя политика устройства К. запрещением русским миссиям выдавать паспорта переселенцам. А между тем при Александре I была расширена территория, подлежащая колонизации — приобретением Бессарабии, куда потекла волна колонистов из среды славян. преимущественно болгар („задунайские поселенцы"). Разорвать с прежней политикой правительство побудило то, что удобных земель в „полуденном краю остается не так изобильно"; в то же время „размножение во внутренних губерниях народа" требует сохранения известного земельного запаса, особенно для казенных крестьян. Иностр. К. основывались после 1819 г. лишь по инициативе поселенцев, и каждый раз требовалось особое на это разрешение. В 1871 г. колонисты под именем „поселян-собственников" были подчинены общему с крестьянами управлению (358 кол., с 181.736 муж. д., влад. 2.242.795 дес). Земельный надел К. значительно выше надела б. помещ. и госуд. крестьян; так, в 4 новороссийск. губ. у б. владельч. кр. приход. на ревизск. душу 2,7—6,2 дес., у б. госуд. 6,8—9,1, у К. 9,2—13,7 дес.; на двор в 1878 г. — у б. влад. 5,5—11,9, у б. госуд. 13,9—31,5, у б. К. 25,3—39,8 дес. С того времени землевладение К., благодаря большим прикупкам, еще более возросло. Особенно высоко земельное обеспечение меннонитов Новороссии, которые при самом поселении (1787 г.) получили крупные наделы (65 дес. на двор) и всю землю передают по смерти одному сыну (минорат). См. Клаус, „Наши колонии" (1869); Писаревский, „Из истории иностр. колон. в России в ХVIII в." (1909).